Ты губ моих не целовал ни разу
и не касался бережно волос…
А лишь ронял насмешливые фразы
о чувстве, что некстати родилось.
Не знал ты аромата нежной кожи,
одетой солнцем в бронзовый загар…
И лгал мне, убедив себя, что прожил
с другими… "страсти бешеный угар".
Не чувствовал моих ты поцелуев,
не научился сладость их беречь.
Уверенно твердил, что не волнует
любви моей изысканная речь…
В глазах моих не замечал ты слёзы,
губами нежно не снимал с ресниц…
Но разрывал своей жестокой прозой,
стихов моих доверчивость страниц.
Не засыпал, обняв меня нагую,
лаская шёлк озябших ночью плеч…
А вновь спешил обманывать другую,
бездумно разрушая чудо встреч.
Не видел ты, как двигаюсь я гибко,
как светятся глаза, когда смеюсь…
Гасил небрежно свет моей улыбки,
с тех пор смотреть я в зеркало боюсь.
Не ты снимал меня с распятья скорбно
непонятой... неузнанной любви…
Лишь равнодушно, голосом недобрым
твердил скучая: «Всё. Ну, всё! Живи...»
О! Если б знал, увидел и коснулся,
почувствовал и понял знак Судьбы,
к своей душе страдающей вернулся...
...Прощанием слова моей мольбы.